|
2 половина XIX в.: гомосексуализм и революционное движение
В течение полувека русской истории,
предшествовавшего октябрьской революции, можно
обнаружить сносно приспособившихся к своему
времени гомосексуалистов среди крестьян, купцов,
военных, людей искусства и даже в кругах, близких
к царскому двору. Из-за нравов, свойственных
эпохе до 1905 года, эти люди были вынуждены
тщательно скрывать свои наклонности, но при
внимательном иследовании документов того
времени они обнаруживают себя. Пожалуй,
единственной группой русского общества, в
которой невозможно обнаружить ни одного
гомосексуалиста, если они там и были, являются
революционеры. Революционное движение в России,
начиная с 60-х годов 19 века, начинает играть в
России все более заметную роль, и если сначала
оно имело в основном популистскую окраску, то в
дальнейшем появились социалистические,
анархистские течения, а в 90-х годах -
марксистское.
Независимо от того, кто был автором
политических программ - Прудон, Бакунин или
Маркс, русские революционеры конца 19-начала 20
века все были привержены нормам пуритнской и
патриархальной этики, выработанной рядом
литературных критиков, придерживавшихся
радикально-утилитарных взглядов, в расцвете
викторианской эпохи - 60-х гг. 19 века. С тех пор эти
взгляды окрашивают русский радикализм и
являются той базой, на которой зиждется
отношение к сексуальным проблемам в Советском
Союзе.
Эти люди, неизвестные широко на Западе до
сих пор, в основном были сыновьями сельских
священников. Они восприняли импульсы
радикализма в ходе реформ Александра II, но
клерикальные корни привели их к убеждению, что
революция требует аскетического подавления всех
сфер человеческой жизни, кроме политической, и
что повышенный интерес к сексуальной сфере -
грех, декадентство и контрреволюция.
Наилучшим англоязычным источником,
отражающим типичные воззрения русского
революционера рубежа веков на сексуальные
проблемы в целом и гомосексуальные в частности,
является книга Александра Беркмана "Тюремные
мемуары анархиста". Описывая американской
публике свое пребывание в американской тюрьме за
акт революционного терроризма, Беркман
красноречиво объясняет аскетические
революционные идеалы, воспринятые им в России:
революционером является тот, "кто освободил
себя от ощущения простого человеческого бытия и
поднялся над всем этим до высоты убеждения,
исключающего какие-либо сомнения и жалость,
короче говоря, - тот, которые в самой глубине души
чувствует себя сначала революционером, а уж
потом - человеком". В рамках такого идеала вся
литература и дркги искуства, за исключением
случаев, когда они имеют пропагандистский
характре, подозрительны и вредны. Любовь и
сексуальный контакт допустимы только по
отношению к женщине, посвятившей себя революции.
Все прочие эмоциональные движения и
всевозможные формы сексуальности
рассматриваются как упаднические и враждебные
делу революции.
Сделанные Беркманом в тюрьме открытия, что
и представителям рабочего класса не чужды
гомосексуальные желания, перевернуло все его
представления о русской революционной традиции.
Бергман поделился этой ошеломлющей новостью со
своей ближайшей подругой (бывшей в свое время его
любовницей), лидером анархистов Эммой Голдман,
что привело к её активному участию в движении за
освобождение гомосексуалистов. В результате
этого, во время парламентского периода между 1905 и
1917 гг. анархисты стали одной из двух политических
партий, вытсупавших в защиту прав русских
гомосексуалистов. Другой была умеренно
реформисткая партия конституционных демократов
(кадетская), один из лидеров которой, Владимир
Набоков (отец известного писателя), разработал
проект либерализации законодательства по
отношению к гомосексуалистам (опубликовано в 1914
г. для его принятия в Государственной Думе).
Другие лидеры русской революции, в
особенности основатель СССР Владимир Ленин, не
имели жизненого опыта Александра Беркмана,
приобретенного им в американской тюрьме. Чтение
нескольких томов личной переписки Ленина
позволяют ощутить жестокий, авторитарный ум,
обладающий гениальными способностями в области
политтической борьбы. Здесь все дышит аскетизмом
и пуртанством, что было свойственно Беркману в
начале его пребывания в Америке.
Но, не обладая чувством сострадания, Ленин
красноречиво и мощно мог писать только об
угнетении и эксплуатации. Его представления о
личной свободе можно почерпнуть из его переписки
с Инессой Арманд, где Ленин настаивает на том, что
освобожение женщин не подразумевает их право
отказаться от воспитания детей или заниматься
любовными утехами без серьезных эмоциональных
обязательств. Ненависть ленина к сексульности,
его женоненавистничество (вопреки ложным
словоизлияниям в защиту прав женщин) и его любовь
к беспричинному насилию - все это нащло свое
сконцентрированное выражение в его телеграмме в
Нижний Новгород от 9 августа 1918 года, в которой, в
целях предупреждения белогвардейского мятежа
предписывалось каждую женщину, замеченную в
проституции, расстреливать или подвергать
высылке без суда и следствия (ПСС, том 50, стр.142).
Единственное свидетельство ленинской
осведомленности о явлении гомосексуализма
заключается в егь предположении, что лидер
швейцарских социалистов Роберт Гримм может быть
дискредитирован в случае обвинения его в
педерастии.
Революция 1905 года вынудила Николая II
легализовать все политические партии, разрешить
установление парламентской системы и отменить
большинство ограничений свободы слова и печати.
Вопреки неоднократным и упорным попыткам
Николая II и Александры Федоровны отменить или по
крайней мере саботировать эти свободы, период с
1905 по 1917 год был беспрецедентным в русской
истории - в свободе самовыражения личности.
Именно в этой свободной атмосфере русские
гомосексуальные писатели смогли "выйти из
туалетов".
Восстание, охватившее всю страну летом 1905
года, заставило Николая II издать Октябрьский
манифест, согласно которому создавалась
парламентская система и фактически
ликвидировалась предварительная цензура книг и
периодики. После 1906 года появились
многочисленные произведения поэтов, писателей и
художников - гомосексуалистов и лесбиянок,
которые в новых свободах увидели шанс честно
показать и даже утверждать свой стиль жизни.
Можно согласиться с гипотезой старшего
научного сотрудника Научно-исследовательского
института имени В.М. Бехтерева Л.
Коцюбинского, которая основана на
психолого-графологической экспертизе, о
возможности интимных отношений между
Феликсом Юсуповым и Григорием Распутиным:
"...Юсупову было приятно "кокетничать"
с Распутиным и получать, таким образом,
подтверждение своей сексуальной
привлекательности.
Но "грязный мужик" как сексуальный
объект был глубоко неприятен утонченному
аристократу Юсупову и вызывал в нем
искреннее физиологическое отвращение.
Именно последнее в отношении Юсупова к
Распутину и явилось психологическим
фундаментом решения уничтожить "гнусного
временщика".
Однако не только знаменитости
предавались однополой любви - серые
армейские будни, казарменная жизнь и
особенно служба во флоте также
способствовали тому, что гомосексуальность
стал достоянием "широких народных масс".
На корабле, в дальнем плавании, боцман
вызывал молоденького матроса и
наставительно говорил: "Пора тебе, братец,
менять робу". Следует ли добавлять, что с
робой матросик менял и свою половую
ориентацию.
Один из военных афоризмов Козьмы Пруткова
живописует армейские нравы: "Кто не
брезгает солдатской задницей, тому и
фланговый служит племянницей". Далее в
тексте следует пометка, сделанная "неизвестной
рукой, вероятно, командира полка",
долженствующая разъяснить смысл афоризма
для непонятливых: "Во-первых, плохая
рифма. Во-вторых, страшный разврат,
заключающий в себе идею двоякого греха. На
это употребляются не фланговые, а
барабанщики"...
Традиционно гомосексуальными зонами
оставались тюрьмы и каторга. Профессор М.П.
Гернет в "Очерках тюремной психологии"
в начале XX века писал: "Но главное зло
тюрьмы - противоестественный разврат во
всех его видах. В одиночных камерах развит
до невероятных размеров онанизм, который
мало и скрывают. В общих же камерах развита
педерастия в форме парного сожительства,
наподобие брачного, и в форме проституции,
когда пассивные педерасты предоставляют
себя всем желающим за сходную цену.
Часть арестантов приходит в тюрьму уже
зараженная этим пороком, но наибольшая
часть их развращается здесь, в самой тюрьме.
Выработалась целая система приемов
развращения молодых арестантов более
пожилыми рецидивистами. Все пускается в ход:
и подкуп, и соблазны предоставлений своих
порций, обещание своего покровительства и
защиты, застращивание и прямое насилие.
У пассивных педерастов вырабатывается
своя особая психология, напоминающая
женскую. Они следят за своею наружностью, не
прочь помадиться и краситься. Пассивных
педерастов зовут в тюрьме всегда женскими
именами. Пока "падение" не совершилось,
за ними ухаживают, исполняют их желания и
капризы, а затем глубоко их презирают, в
прямом смысле плюют на них. В то же время
активные педерасты не только не вызывают к
себе презрения, но, наоборот, пользуются
даже особым влиянием в тюрьме".
Будет справедливо отдать пальму
первенства открытия темы однополой любви
создателю жанра отечественной
непристойной поэзии Ивану Баркову, который
еще в сборнике "Девичья игрушка"
поместил стихи на тему гомосексуальных
отношений.
Далее: Начало XX в. Дооктябрьский период
|
доктор для геев
